Гарнизон "Азовстали" сложил оружие более трех недель назад, но территорию завода военные ДНР и России прочесывают до сих пор. Обследовать промышленный комплекс площадью 12 гектаров — задача непростая. То и дело попадаются опасные находки. О том, как была устроена украинская система обороны, — в репортаже РИА Новости.
Разрушен почти полностью
Для журналистов вход на "Азовсталь" открыт только с востока — через Левобережный район. У въезда безмолвным стражем замер старенький советский танк Т-55. Еще три недели назад он еле держался на сильно поврежденном от артобстрелов постаменте. Чтобы не грохнулся с бетонного блока окончательно, военнослужащие ДНР подогнали ремонтно-эвакуационную машину и оттащили раритет к своему блокпосту. Теперь прячутся в тени боевой машины от палящего июньского солнца.
Усыпанная осколками и бетонным крошевом дорога ведет на тот самый мост, где гарнизон "Азовстали" сдавал личное оружие, грузился в автобусы и отправлялся в плен. Отсюда видна лишь небольшая часть комбината. Но и так ясно: огромный заводской комплекс превратился в месиво из искореженного металла, обгоревших зданий, битой техники — как гражданской, так и военной.
Комбинат уничтожен практически полностью. Картина разрушений затмевает даже фотографии предприятия в сентябре 1943-го, когда отступающие немцы взорвали все основные производственные объекты. Теоретически все можно отстроить заново. Однако сначала нужно разминировать очень большую территорию и расчистить руины.
Завод-крепость
По сути, "Азовсталь" — город в городе. В советское время здесь построили 41 цех и 80 крупных зданий. Одних только столовых два десятка. А сколько бункеров и подземных технологических помещений, не знают даже местные ветераны труда.

Газовый цех - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

Газовый цех
Полк "Азов" и 36-я отдельная бригада морской пехоты ВСУ неспроста выбрали именно "Азовсталь" для обороны. В лабиринтах из металла и бетона — тысячи возможных позиций для снайперов, гранатометчиков и пулеметчиков. Толстые стены надежно защищают от пуль и танковых снарядов. Разветвленные подземные коммуникации позволяют быстро перебрасывать подразделения с одного места в другое. А через широкие ворота легко загонять боевую технику, укрываясь от ударов с воздуха.
"Вы представляете, чем бы обернулся лобовой штурм этой крепости? — задает риторический вопрос офицер МВД ДНР Андрей, сопровождающий журналистов. — Азовцы хорошо знали местность, еще до начала спецоперации не раз сюда приезжали и все осматривали. Загоняли внутрь автомобили с неизвестным грузом. В их бункерах мы находили подробные карты комбината, на которых были отмечены рубежи обороны. В общем, они готовились драться всерьез".

Металлургический комбинат Азовсталь после освобождения союзными войсками армий России и ДНР - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

Тяжелые аргументы
Вместо лобовой атаки "Азовсталь" окружили, подтянули крупнокалиберные минометы "Тюльпан" и огнеметные системы "Солнцепек", подняли в воздух авиацию с тяжелыми бетонобойными бомбами и принялись методично ровнять металлургический комбинат с землей.
Некоторые цеха полностью разрушены. Вдоль дороги слева и справа — воронки метров десять в диаметре и четыре в глубину. На открытой площадке ближе к центру — разбитая техника ВСУ, бронетранспортеры "Буцефал". Бронеавтомобиль "Богдан" неведомая сила перевернула с колес на крышу, словно игрушку.
"Именно отсюда они огрызались, — поясняет сопровождающий. — Били артиллерией по западным районам Мариуполя. А как только мы давали "ответку", загоняли технику в помещения. Впрочем, когда Россия применила авиабомбы ФАБ-3000, огонь с их стороны очень быстро сошел на нет".

Комбинат уничтожен практически полностью - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

Комбинат уничтожен практически полностью
Внутри вроде бы уцелевших строений — полный хаос. В цеху переработки коксовых шлаков производственное оборудование разбито, следы пожара. На стене, словно в насмешку, уцелела табличка: "Соблюдай правила противопожарной безопасности". В здании теплоэлектроцентрали нет нескольких стен, генераторная уничтожена. В цеху рельсовых скреплений все раздавлено траками тяжелой бронетехники.
Впрочем, кое-что сохранилось. В толстолистовом цеху до потолка высятся штабеля с готовой продукцией — это так называемые слябы, толстые стальные заготовки прямоугольного сечения для проката листовой стали. Стоят недешево. Как только завод разминируют, слябы вывезут и пустят в дело. Сталь для восстановления разрушенного войной Мариуполя жизненно необходима.
Не оставим ничего
Офицер ДНР рассказывает: гарнизон практически безвылазно сидел в подземных укрытиях еще советских времен. Таких десятки. Вход в один из бункеров наполовину завален. Осторожно перебираемся через куски разбитого бетона и спускаемся. В нос бьет резкий запах гари. В свете фонаря — обуглившиеся остовы армейских сетчатых кроватей, обгоревшая форма и какие-то искореженные железки. Сопровождающий говорит, что сюда вэсэушники перед капитуляцией стащили большую часть исправного оружия, боеприпасов. И подожгли.
"Ни себе ни людям, — шутит он. — Практически все уничтожили перед тем, как сдаться. Оружие приводили в негодность, тепловизоры, ночные и коллиматорные прицелы разбивали, резали лямки на бронежилетах, простреливали шлемы, заливали кислоту в ноутбуки, давили берцами сотовые телефоны. Мы мало что вынесли. К примеру, уцелел настоящий музейный раритет — дисковый пулемет Дегтярева времен Великой Отечественной. А в другом бункере я "затрофеил" себе очень хорошую гитару".
Соседнее укрытие то ли не успели сжечь, то ли не сочли это нужным. Толстые бронированные двери способны выдержать даже близкий взрыв мощного фугаса. За ними — несколько просторных помещений. На выкрашенных зеленой краской стенах — стенды с инструкциями по гражданской обороне. Пол завален брошенными бушлатами, кителями, штанами. Преимущественно армейскими, но встречаются и новенькие куртки "Метинвест". Надеясь выбраться из окружения, бойцы ВСУ массово скидывали обмундирование и переодевались в форму работников "Азовстали". Но сойти за гражданских удалось немногим.
Журналистам настоятельно рекомендуют не наступать на одежду — в карманах могут до сих пор лежать взрывоопасные "сюрпризы". Часть боекомплекта уничтожить действительно не успели. В одном из помещений — несколько ящиков с гранатами, патронные цинки, выстрелы-"морковки" от РПГ-7, снаряженная пулеметная лента. А рядом с импровизированным арсеналом — книга Фадеева "Молодая гвардия".

Выстрел к РПГ-7 - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

В бункере с икрой
Судя по этому бункеру, жили здесь неплохо. Генератор, санузел, душ. Но сантехника постоянно выходила из строя, поэтому нужду справляли в пластиковые бутылки. А в них недостатка не было. Одна из кладовок заполнена невскрытыми упаковками с газированной минеральной водой. По самым скромным прикидкам, хватило бы ее еще на месяц. Не было проблем и с едой: пшенка, консервы, "закрутки", сухпайки.

Один из бункеров - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

"Я был среди тех, кто досматривал сдающихся, — комментирует сопровождающий. — У одного нашел банку с красной икрой. Как она не стухла — уму непостижимо. Второй тащил огромную головку сыра, обхватив ее обеими руками. У третьего из рюкзака вытряхнули четыре упаковки дорогого французского паштета. Но так, конечно, не у всех. Где-то пировали, а где-то получали по 150 граммов каши в сутки. Деликатесы под себя подмял "Азов" и ни с кем не делился. Да и не было сообщения между большинством убежищ. Выходили наружу только ночью и по несколько человек".
И все же постоянный грохот падающих авиабомб, осыпающаяся с потолка штукатурка, темнота вокруг и отсутствие подкреплений сломили гарнизон психологически. По данным Минобороны России, в плен сдались около двух с половиной тысяч бойцов. Битва за "Азовсталь" завершилась. Однако военные предполагают, что на территории в 12 гектаров до сих пор могут укрываться малочисленные вооруженные группы.

Территорию комбината Азовсталь еще предстоит разминировать - РИА Новости, 1920, 07.06.2022

Кадры этой встречи стали своего рода актом справедливого возмездия.

- Зашел товарищ, сказал: «Пошли пленного ***...». Я зашел, нанес ему шесть (на самом деле 9. - Ред.) ножевых ранений. На вторые сутки его вынесли, сказали, что мертв, - признается в преступлении на камеру бывший морпех 36-й украинской бригады Дмитрий Евган с позывным «Саид», который сейчас в плену ДНР.

Его просят посмотреть направо, и он меняется лицом: перед ним, к его полной неожиданности, стоит тот самый ополченец, об убийстве которого он только что рассказал.

- Вспоминаешь? - спрашивает чудом выживший боец ДНР Виктор Лупаций. При виде своего истязателя он едва сдерживается.

- Да… - всхлипывает морпех. - Разрешите попросить у вас извинения. Просто для себя…

- Да не надо мне твоего извинения, Бог тебе судья…

Со старшиной гаубичной батареи армии ДНР Виктором Лупацим мы встречаемся в одном из скверов Донецка. Он перенес несколько операций и сейчас проходит курс восстановления после 13-дневного пребывания в плену у украинских морпехов. Левая рука загипсована, а панама скрывает рваные раны и пробитую штык-ножом голову. Несмотря на весь тот кошмар, который ему пришлось пережить, держится он молодцом и фраза про несломленный дух и волю - явно про него. Он вздыхает и начинает рассказ, по которому хоть сейчас фильм снимай. Без выдумок и прикрас о том, что происходило на Украине глазами конкретного человека.

«ИЗБИЛИ И ЗАПЕРЛИ В МОРОЗИЛЬНОЙ КАМЕРЕ»

Виктор Лупаций - из семьи потомственных металлургов. В качестве старшего машиниста паровых турбин он отработал на «Заводе Ильича» в родном Мариуполе 13 лет. Так бы и трудился, наверное, до сих пор, если бы не Майдан в Киеве. Как и большинство земляков, новую украинскую власть с ее открытой русофобией и густыми плевками в историю, он не принял. И с самого начала вместе с тысячами горожан приходил на местные «анти-майданы».

- Мы уже тогда поняли, к чему дело идет, - говорит он. - Сожжение людей в Одессе 2 мая и вовсе стало точкой невозврата - все, больше сидеть нельзя. Вышли против заехавших в наш Мариуполь нациков 9 мая, когда они расстреливали нашу милицию за то что отказалась стрелять в нас.

Сопротивление было подавлено. Но Виктор с друзьями не изменили своего мнения. Говорить вслух о том, что думаешь, было страшно, однако 30 июня 2014-го за ним все равно пришли люди в черном и кинули в микроавтобус.

- Привезли в РОВД и сходу начали допрашивать и пытать. Сепаратизм, терроризм, еще какие-то статьи — все вешали на меня. Потом отвезли в Мариупольский аэропорт. Снова пытки, требовали, чтобы я сдал всех знакомых, которые не поддерживают новую власть на Украине. Не сдал. Снова избили и заперли в морозильной камере. Фашисты, как в книжках про войну… В какой-то момент они подумали, что я труп, и меня кинули в яму с замученными мариупольцами, там, вдоль старой взлетной полосы. Очень много там трупов было… Дня три, наверное пролежал, а потом они пришли и заметили, что шевелюсь: «Гля, какой живучий!» Думал, добьют, но они засунули в «воронок» и отвезли в Запорожское СИЗО.

«ОФОРМЛЯЙ ЕГО КАК БЕЗ ТРАВМ»

- Хоть кто-нибудь предложил медпомощь?

- Какой там… Пришел раз медик в СИЗО, посмотрел на меня и на своих: «Зачем вы его сюда привезли? Он сейчас крякнет, а мне отвечать?». На что сотрудники СБУ ответили: «Закрой рот, оформляй его как без травм». Тот так и сделал. Помогли лишь другие арестанты — тоже «террористы» и «сепары». Они сначала ко мне подойти боялись — весь поломанный и синий. Один сказал: «Братуха, тебе надо поесть, не выдержишь. Будешь борщ?»

- Борщ? В тюрьме?

- Да, они там кипятильником в ведре пластиковом приспособились. Через месяц начал потихоньку вставать. Тяжело очень было. А еще они поставили в коридоре телевизор, который громко вещал украинские новости: как всех побеждают, что ополчение разбито, морально давили. Так и просидел год и два месяца, только в августе 2015-го меня обменяли.

Какое-то время ушло на восстановление, но после всего перенесенного Виктор рвался на фронт — хотел мстить за себя, родной город и тех, кто остался в яме Мариупольского аэропорта. Так он и попал в артиллеристы, сначала став командиром орудия гаубичного самоходного артдивизиона, а потом и старшиной батареи. В этом месте Виктор берет паузу, вспоминая тот день, когда во второй раз угодил в самый жестокий плен.

«ПОЛОЖИЛ ГОЛОВУ НА БЕРЦУ И БИЛ ПО УХУ СВЕРХУ»

- 30 марта этого года мне поставили задачу - у одного села наша самоходка перевернулась на мосту и упала в реку, мне надо было ее вытащить, - продолжает Виктор Лупацкий. - Приехал, оказалось, техники, способной выдернуть ее, вокруг нет. Село рядом с Мариуполем и я решил заехать в город — много лет не видел мать и отца, не знал — живы они или нет. Проехал три наших блокпоста. И пошел пешком к родительскому дому. Вроде военных не видно. Только повернул из соседнего двора - и увидел, что на меня нацелены четыре автомата. Шансов сбежать не было, сняли с меня амуницию, оружие, забрали удостоверение и завязали глаза. Все это увидели мои отец, мать и брат. Подбежали, просили дать хотя бы обнять, разрешили только матери. Я успел ей сказать, чтобы уходили из города. А меня забрали на «Завод Ильича», где я когда-то работал. Привели в какой-то бункер и все повторилось, как в 2014-м: допрашивали жестко. Думали, я корректировщик огня, не верили, что родителей хотел увидеть. Били сначала руками и ногами. Потом принесли биты, сломали ребра, руку. Один сказал: «Сейчас испытаешь контузию от 152-го снаряда». Положил мою голову себе на берцу и рукой бил по уху сверху. Из уха кровь. Подняли и снова…

Сколько продолжался тот «допрос», ополченец не знает: несколько раз терял сознание. Очнулся, когда перетащили в какую-то комнату и бросили. Там он провел несколько дней. Мучители все время навещали, рассказывая, что ДНР и ЛНР разбиты, российские войска бегут из Мариуполя и скоро Украина пойдет дальше, на Россию. Хвалились, что вся Европа и Америка им помогают. Так длилось около недели. А потом настал день, когда он попрощался с жизнью.

«ХОЧУ, ЧТОБЫ ТЫ ЗНАЛ: ТЕБЯ УБИЛ «САИД»

- Открылась дверь, вошел человек, у которого не было левой руки и сказал: «Или сотрудничаешь с нами, или пустим в расход». Я отказался: предательством клеймить себя не буду. Это его взбесило, он вытащил штык-нож и начал бить меня им. Первый удар в плечо, потом в ключицу, три удара в спину, два в шею и в голову еще два. Я уже упал, а он пытался мне нож в голову всадить, получились переломы костей черепа. Пошла кровь. Он присел и с улыбкой сказал: «Хочу видеть, как ты умираешь». Это ему нравилось. Потом добавил: «Ты настоящий воин, не скулил. Хочу, чтобы ты знал: тебя убил «Саид». Я попросил умереть самому. Он согласился и ушел.

Виктор лежал, истекая кровью и прощаясь с родными. Но смерти все не было — жизненно важные органы оказались не задеты, кровь свернулась.

- Я понял, что это возможность - притвориться мертвым. Через двое суток они зашли и потащили меня на носилках на улицу. Я слышал, кто-то сказал, что надо меня кинуть подальше за котельную: «чтоб не вонял». Мне повезло, что у них не было медика, а они не проверили пульс — иначе добили бы. Выбросили и ушли.

Дождавшись темноты, ополченец пополз. Полз всю ночь, а к утру...

13 ДНЕЙ В ПЛЕНУ

- Я по осколкам стекла полз и на шум выскочили какие-то люди. Оказались ВСУшники. Так я снова попал в плен, в третий раз, получается. Мое удостоверение осталось у украинских морпехов, только форма ДНР, поэтому эти не могли определить, кто я такой. Я это понял и сказал, что мобилизованный, попал под артобстрел, а потом полз, не зная куда. Немного побили, но это ничто, по сравнению с тем, что было. Их медик осмотрел раны и сказал, что похоже на осколки. Они успокоились и заперли меня в каком-то помещении. Пролежал там дня два, они зашли, сказали, что уходят и дают мне шанс, оставляют меня здесь. Но дверь заблокировали. А часа через три услышал, как кто-то ходит, разбирает металл у двери, открыли и спросили: есть кто живой. Я ответил.

Голос Виктора дрожит, когда он описывает миг освобождения — не верил своему счастью, когда на руках вошедших увидел белые повязки: опознавательные знаки сил России и Донбасса. Но на всякий случай все-таки спросил у них документы. Парни посмеялись, но документы показали и донесли до «Урала», где ополченец сразу потерял сознание. В плену он провел 13 дней. Но об одноруком мерзавце «Саиде» не забыл.

- В госпитале я попросил позвать старшего и передал ему все данные про «Саида», чтобы тот не закосил под гражданского и его не упустили. Такую тварь нельзя было упускать.

«РАЗОРВАТЬ ЕГО ХОТЕЛОСЬ»

Потом были операции на теле и пробитой штык-ножом голове. Долгожданная встреча с любимой, тремя детьми, он начал потихоньку ходить по Донецку. В один из дней звонок: силовики просили подъехать и показали фото «Саида», сдавшегося в плен, которого Виктор сразу узнал.

А потом была встреча на камеру. К полной неожиданности «Саида — тот тоже узнал свою жертву и сходу кинулся умолять простить его.

- Честно? - говорит ополченец, когда я задаю ему вопрос о чувствах, возникших при встрече со своим мучителем. - Разорвать его хотелось, сдерживал себя, тяжело очень было, все воспоминания нахлынули сразу. Но понимал — во-первых, он пленный, во-вторых, мы не такие, как они, мы не скоты. Бог ему судья, я ему так и сказал.