Впрочем, моё внимание привлекли не сами ссадины, а то, на чём они расположены.

Обратили внимание на то, какая ужасно грубая кожа у Боньки то ли на коленях, то ли на локтях? Не уверена, что эта женщина, которая так любит густо малевать лицо, хоть раз пользовалась скрабом для тела.

В лучшем случае, размазывает масла и лосьоны по плотному панцирю из мёртвых клеток.

Да и то не факт.

Смотрю я на это и отчётливо вижу, что именно с Бонькой не так, почему отец её ребёнка и не взял эту, в общем-то, неплохую женщину замуж, почему её не пускают в круг богатых и знаменитых, куда она так настойчиво и так давно пытается прорваться.

Глядя на Вику, я по сей день вижу необразованную девку из 90-ых, которая, измазав лицо дешёвой косметикой, выходит в прогорклый подъезд «посидеть» с гопниками.

Одежда вызывающая, в аттестате -- тройки. Макияж тяжёлый, а лоска нет.

Так было, так оно и осталось. Ничего не поменялось в Бонькиной голове: там по-прежнему идёт трансляция из хрущёб Краснокаменска образца 1997 года.

И эта трансляция постоянно прорывается наружу: в нервических интонациях Бонькиного косноязычия, в жалких попытках залепить пластырем лейблов комплексы, порождённые зассанной подворотней, в коже тела, не знающей подлинного ухода. Ресницы пришила, а локти и колени оставила без внимания.

Бонька -- подделка под богатую и успешную женщину, которую, на мой взгляд, нельзя воспринимать всерьёз и пускать дальше домика для прислуги.

Нет ни внутренней холёности, ни внешней. Вместо этого -- попытки «казаться, а не быть», которые до сих пор, увы, не увенчались успехом. 

А жаль. Очень почему-то жаль. Ведь Вика заслуживает счастья. Или нет?

Почему?